Заблудшая душа. Переселенец - Страница 56

– Что-то вы рано, генерал, – осведомился Дархат и вскочил с диванчика, параллельно спихнув с колен плохо одетую толстушку. – А это кто?

Конечно, можно было бы ничего не объяснять, но легионер был с генералом уже десять лет, да и ревнивое выражение на его лице обещало вызванные любопытством неприятности.

– Это Лован, я встретил его в коридоре. У парня проблемы, так что теперь он будет работать с тобой.

Тон был выбран правильно – если у брата-легионера проблемы, то конечно же надо помогать, а генерал, отец всем воякам, и его поступки самые что ни на есть правильные. Даже кольнуло раскаяние за то, что лишаю неплохого человека не только жизни, но и свободы последних дней.

– Привет, брат, в каком легионе служил? – шагнул к Ловану Дархат, протягивая кулак для приветствия.

Центурион коротко ткнул своим кулаком в кулак десятника, а вот ответить за него пришлось мне.

– Немой он. И вообще что-то ты разболтался. Поехали отсюда.

Все нормально – генерал должен быть не только справедливым, но и строгим. Дархат подобрался и быстро зашагал в сторону выхода, подавая нам пример к действию.

Пришло время покинуть это «веселое» место, несмотря на явное разочарование подружки десятника и дородной мадам, так и не успевшей перехватить меня у дверей.

У крыльца нас ожидала небольшая карета в две лошадиные силы. Подтверждая простоту генеральской жизни, десятник уселся на козлы, даже не попытавшись открыть дверцу для такой важной персоны, как имперский генерал. Так что мы с Лованом тоже чиниться не стали и полезли в карету.

Интересно, как такой простой парень, как генерал, умудрился стать другом императора?

Память старика тут же рассказала эту удивительную историю. Старческий склероз не стер этих воспоминаний, потому что генерал часто любил обновлять их и погружаться в былые деньки, сделавшие простого сына центуриона генералом и бароном.

А все было так – весенний вечер, довольно неспокойный квартал столицы и молодой легионер, шагавший от одного кабака к другому. В программе вечера был еще бордель – дни отпуска так коротки, – так что пока он относительно трезв… Его внимание неожиданно привлекла возня в темном переулке. Кляня себя за любопытство, Рольд подошел ближе и увидел карету, в которую люди в темных одеяниях заталкивали кого-то в светлом плаще. Все выглядело как похищение дамы. Кстати, в дальнейшем о догадке насчет дамы будущий генерал не говорил никогда и никому, даже сам старался не вспоминать.

В общем, сыграли гормоны и изрядная порция вина.

– Э, уроды, а ну разбежались!

Как и следовало ожидать, «уроды» никуда не разбежались и даже решили выказать свое недовольство чужим вмешательством. Без слов. С короткими мечами в руках.

У юного Рольда, кроме засапожного ножа, не было ничего острого, но воспитывавшийся в легионе парень был опасен и без какого-либо оружия. Первого выпада противника он даже не стал отбивать, просто резко сместился в сторону и врезал нападающему кулаком по носу. У второго все же пришлось блокировать руку с клинком. Через секунду сначала хрустнула рука похитителя девиц, а затем шея. До следующего столкновения была еще пара секунд, поэтому Рольд наклонился за мечами и встретил следующую пару классическим «винтом». Быстрое мельтешение коротких клинков немного озадачило противников, а несколько неглубоких порезов заставили их инстинктивно дернуть руками. В защите очень резких, но явно никогда не имевших дело с легионерами ребят образовались огромные дыры, куда и нырнули клинки Рольда.

Легионер не спеша достал мечи из тел, автоматически отмечая результат своей кровавой работы. Этому его тоже научил к тому времени уже погибший отец. Правый меч угодил в солнечное сплетение, что вызвало недовольную гримасу, а вот удар левой рукой оказался точен – прямо в сердце. И это при том, что Рольд был отнюдь не левшой. Хрипящего противника пришлось добивать, а уже после этого отправляться к карете.

Оставшийся похититель удерживал свою жертву, приставив ей нож к горлу. Теперь предполагаемую пленницу не закрывал плащ, и Рольд с досадой осознал, что это мужчина, точнее, юноша в дорогих светлых одеждах.

«Что ж, можно не церемониться», – подумал он, примеряясь, как бы метнуть короткий меч, чтобы не особо зацепить юношу. Но, к счастью, необходимость в этом уже отпала. Пленник резким движением отвел от себя нож и заехал своему похитителю локтем в нос. Затем он довольно грамотно нырнул в сторону, и Рольд уже без малейшей опаски метнул зажатый в правой руке меч.

«Проклята эта железяка, что ли?» – досадливо подумал он, замечая, что клинок вновь воткнулся в солнечное сплетение.

Попытку добить последнего врага пресек юноша.

– Оставь его. Позже с ним поговорят целители и дознаватели. Если доживет. – Юноша говорил властным тоном человека, с детства привыкшего приказывать. – Пойдем лучше к моей карете. Сейчас тут будет такой переполох.

Рольд равнодушно пожал плечами, связал раненого и направился вслед за этим странным юношей.

Сразу же за поворотом улочки открылась картина настоящего поля боя. В тусклом свете фонарей и луны Рольд увидел, что небольшая площадь буквально усеяна телами. Здесь лежало не меньше полусотни тел в ливреях и чуть больше – одетых в темные одежды похитителей.

Посреди всего этого стояла золоченая карета, а по периметру площади, подальше от крови и тел, к стенам жались перепуганные лошади охраны.

Юноша устало присел на широкую подножку кареты и похлопал ладонью рядом с собой.

– Хван, – коротко представился парень, протягивая кулак в традиционном приветствии легионеров.