Заблудшая душа. Переселенец - Страница 27

Ну что ж, постараемся подпортить веселье этим юмористам.

Не скажу, что в прошлом я был крутым наездником, но кое-какой опыт все же имелся. В Краснодарском крае все еще живы казацкие традиции, и мне не раз приходилось разбираться с упрямыми лошадьми. Конечно, такого красавца я еще не встречал – в век машин породистые лошади уже давно стали большой редкостью.

– Ну что, Черныш, – прошептал я коню, подхватывая провисшую уздечку, – не нравлюсь я тебе? И напрасно. Ничего вкусного у меня нет, хотя…

Догадка оказалась верной – в притороченном к седлу вьюке находилась не только изрядная мера напоминавшего овес зерна, но и походные продукты. Недолгий поиск выявил матерчатый мешочек с морскими сухарями.

То, что нужно!

Новонареченный Черныш удивленно посмотрел на какого-то неправильного моряка, наверняка копируя взгляд окружавших меня гвардейцев, но все же схрумкал угощение, попутно попытавшись укусить меня за руку, – притча о неблагодарности в наглядной иллюстрации. Но на этот счет была еще одна хитрость: вертикально поставленная ладонь не давала возможности ухватить мои пальцы зубами. Конь сделал несколько попыток и немного успокоился.

Я заглянул в большие и умные, хоть и хитрые глаза:

– Ну что, будем дружить?

В ответ в лошадином взгляде почудилось нечто похожее на «посмотрим».

Ну а теперь последний штрих. Рывок – и я, едва воспользовавшись стременами, оказываюсь в седле. Тело пирата явно не имело необходимых рефлексов, но мои собственные навыки и привычка Омара удерживать равновесие в любых условиях сделали свое дело. Жесткий захват поводьев и уверенная посадка расставили приоритеты в наших с конем отношениях. Черныш для виду «пошалил», но все же это не дикий мустанг, а объезженная лошадь, поэтому мы «договорились».

Закончив «экспресс-объездку», я повернулся к остальным. Джайме от удивления даже немного растерял враждебность.

– Капитан Омар, вам приходилось путешествовать верхом?

– Капитан Арат, это долгая история, а времени у нас очень мало. – Я постарался улыбнуться максимально доброжелательно.

Джайме согласно кивнул и махнул рукой. Всадники быстро заняли свои места в колонне спереди и сзади кареты – и наконец-то мы тронулись в путь.

На гравийной дорожке взмахами белого платка нас провожала плачущая баронесса Имма – Лара все же была умной девочкой, хоть и упрямой.

Первая половина дневного перехода ничем особым не ознаменовалась. Мы с Джайме ехали в авангарде и не обременяли друг друга разговорами – как-никак враги. Поэтому я просто рассматривал окрестности. Пребывание в городе не давало особых знаний о «приютившем» меня мире – удалось только понять, что рисунок созвездий здесь совершенно другой и луна намного больше. Повторюсь, никаких «рисунков» на луне не было – просто серебристый диск с небольшими «оспинками» кратеров.

Исследование проплывающего мимо пейзажа не привело ни к каким великим открытиям. Похожие на обычные тополя деревья вдоль мощенной камнем дороги и такие же знакомые квадраты полей с копошащимися на них селянами. Если сравнивать с Землей, то все это напоминало Европу конца восемнадцатого века или, по крайней мере, то, как ее представляли художники и историки. В центре больших участков земли находились небольшие поместья – этакие мексиканские фазенды. Княжество всем своим видом словно говорило о том, что здесь умеют ценить и лелеять землю, несмотря на морское прошлое.

Все изменилось, когда наш караван достиг границы с империей. Княжество Сатар не было таким уж большим, и для того чтобы проехать его из конца в конец, хватало одного дня. А так как мы пересекали его в самом узком месте и на хорошей скорости, то к имперскому тракту выехали сразу после того, как солнце перевалило зенит, и потратили на это часов пять.

Впечатление от перехода границы было своеобразным. Казалось, будто какой-то волшебник содрал с реальности картинку цивилизованного мира, и мы попали в мрачную сказку. Лесные массивы сменялись плохо возделанными либо совершенно запущенными полями. Контраст с княжеством был огромен. Скорее всего, сказывалось обилие земли в империи и то, что сейчас мы в глубокой имперской… провинции.

На удивительно качественно построенном тракте мы провели еще около часа, и капитан, опасливо косясь на меня в ожидании подколок, отдал приказ остановиться на дневной отдых. Я конечно же не возражал – и мне, и Чернышу нужна передышка. Все-таки непривычное к седлу тело немного «помялось», да и я не был большим спецом в долгих конных походах – езду по ипподромному кругу скачками не назовешь.

Выбор места для дневки был не случаен – рядом с мощенной серым камнем дорогой в лесу была вырублена полянка с обустроенным бивуаком. Здесь имелись и коновязи из привязанных к деревьям жердей, и столы со скамейками из пеньков и грубо обтесанных брусьев, и каркасы под навесы, которые оставалось лишь накрыть попонами или тентом, получив в итоге надежное убежище от дождя. Я уже не говорю о таких мелочах, как обложенные камнем кострища. Всадники, включая меня, ослабили попоны лошадям и повесили им на головы торбы с зерном.

Двое гвардейцев очень быстро разожгли небольшой костерок и закипятили на нем какой-то напиток, который, разлив по большим жестяным кружкам, раздали остальным, демонстративно игнорируя мою персону.

Не больно-то хотелось. Хотя было немного обидно.

Мне ничего не оставалось, как быстро перекусить соленым сухарем, запив его водой из фляжки. Сухарями пришлось поделиться с Чернышом: хитрая животина, увидев лакомство, тут же прекратила хрустеть зерном и воззрилась на меня левым глазом, полным праведного негодования и обиды.